В 1742 году императрица Елизавета Петровна произвела расправу над приближенными ее предшественниц – императрицы Анны Иоанновны и правительницы Анны Леопольдовны. При них страной фактически правила группа вельмож. После воцарения Елизаветы в конце 1741 года они содержались под стражей.
29 января (18-го по старому стилю) в 10 часов утра на Васильевском острове Петербурга была назначена их казнь и сооружен эшафот. Собралось много зрителей. Больного Остермана, бывшего канцлера, привезли на крестьянских дровнях, остальные шли пешком от Петропавловской крепости. Первым подняли на эшафот Остермана и зачитали длинный, на пяти листах, приговор – к смертной казни колесованием. Однако сразу же секретарь огласил другой документ: государыня по своей милости заменяет мучительную казнь легкой – отсечением головы. Приговоренного отвели к плахе, палач обнажил ему шею и взял в руки топор, но снова заговорил секретарь, объявивший, что по природному своему материнскому милосердию императрица повелевает никого не казнить смертию, а всех сослать в заточение. Остермана отправили в Берёзов, Миниха в Пелым, в другие отдаленные местности выслали Головкина, Менгдена, Темерязева и Яковлева. Женам осужденных императрица дозволила по своему выбору либо следовать за мужьями, либо со всеми правами состояния оставаться на прежних местах жительства. Все шестеро последовали за своими супругами. Увы, их подвиг известен несравненно меньше, чем его повторение женами декабристов шесть с лишним десятилетий спустя.
Впервые за сотни лет смертная казнь при Елизавете в России не применялась. Когда в 1743 году суд постановил колесовать Наталью Лопухину (которая унижала Елизавету перед придворными в правление Анны Иоанновны), императрица выказала милость и заменила смертную казнь на менее строгое наказание («бить кнутом, вырвать язык, сослать в Сибирь, все имущество конфисковать»). Тем не менее при Елизавете распространяется практика жестоких телесных наказаний как в армии, так и крепостных крестьян. Формально не имея права казнить своих крестьян, помещики нередко запарывали их до смерти. Правительство крайне неохотно вмешивалось в жизнь крепостной усадьбы и закрывало глаза на вопиющие преступления дворян. Время Елизаветы отмечено усилением роли женщины в обществе. И российские помещицы, по свидетельству современников, все шире входят в дела управления имениями. По жестокости они иногда превосходили мужчин. Как раз в конце правления Елизаветы творила свои расправы с крепостными Салтычиха.
